97-летняя Валентина Петровна Баранова человек хорошо известный в Гродно. Ветеран, прошедшая войну от украинского Cтаробельска до чешской Праги, участвовавшая во взятии Берлина, сегодня ведет очень активный образ жизни. Она модничает, виртуозно аккомпанирует на фортепиано и аккордеоне, учит гостей строевой песне молодости «Махорочка», которую своим прекрасным сопрано запевала в роте, по часу гоняет на велотренажере, а также откровенно делится секретами долголетия. Ее судьба не была безоблачной, а скорее очень тяжелой, как у всех, кто пережил военное лихолетье, но Валентина Петровна с оптимизмом смотрит на жизнь и даже о такой строчке в своей биографии, как «дочь врага народа», сейчас вспоминает с улыбкой.

Член правления Белорусского союза женщин, журналист БЕЛТА Алина Гришкевич продолжает цикл авторских материалов, который готовится во взаимодействии с БСЖ в Год народного единства, 80-летия начала Великой Отечественной войны, рассказом о судьбе этой удивительной талантливой женщины, которая мечтала стать балериной, на фронт попала по большому блату, а азбуку Морзе помнит до сих пор.

Сибирские корни

Военная связистка в свои 97 лет — просто образец молодости и активности. Она смело даст фору молодым: стройная хрупкая женщина с ровной спиной, в модных современных нарядах под туфельки-каблучки, при этом с еле заметным макияжем, который подчеркивает ее очарование, а также уверенный взгляд.

Валентина Петровна встретила меня на пороге своей гродненской квартиры в фартуке поверх нарядного платья. Она суетилась на кухне, затеяв испечь свои знаменитые рогалики, не попробовав которые не отпускает гостей.

Эта белорусская хлебосольность имеет и сибирские корни. Она считает себя белорусской женщиной, как-никак с 1955 года живет в Гродно, но хорошо помнит и свои российские корни. Сибирячка родилась 8 ноября 1923 году в Минусинском районе.

Дети «врага народа»

Ее родители участвовали в гражданской войне, работали в госпитале, мама была хирургической медсестрой. Потом, в 30-е годы, отец работал в военкомате, откуда его уволили, затем хотел работать в Шушенском сельхозтехникуме, в селе Шушенском, (где отбывал свою ссылку В.И.Ленин), Валентина с сестрой Августой около месяца были там.

Затем семья, в которой подрастало четверо детей (три сестры и брат), переехала из Минусинска в Абакан (нынешний центр Хакасии), где отец устроился на работу бухгалтером в «Хакзолотопродснабе». Родители вслух не говорили никогда о своей работе, такое было время.

Валентина Петровна вспоминает: «Шел 1936 год, когда доносы и аресты были обыденным делом, и он стал роковым для нашей семьи — отца арестовали за якобы растрату, которая потом так и не подтвердилась. Около года он провел в печально известной Минусинской тюрьме, через которую, кстати, в 19 веке прошли многие декабристы. У моих друзей родители также были арестованы, вот и у моей подруги Иры Барашковой, отец которой занимал руководящую должность, также был в тюрьме. Таковы были тогдашние реалии. Много невинных людей было арестовано, потом расстреляно. Что касается моего отца, вроде бы через год все окончилось благополучно, как мы тогда подумали, — в результате длившейся все это время ревизии растраты не нашли. Отец вернулся домой в 1937 году. К этому времени в жилье нас потеснили — вторую комнату забрали, и мы всей большой семьей размещались в одной. Но главное, что все родные собрались вместе, это было огромное счастье. И вновь к нам в дом потянулись бывшие друзья отца, которых год, пока он был в тюрьме, никто не видел и не слышал. За чаем, в дыму сигарет мужчины что-то бурно обсуждали, делились друг с другом. Помню, мама рассказывала, что отец как-то в компании обмолвился: обязательно дойду до Сталина и скажу ему, как издеваются над заключенными. «Друзья» донесли тут же, и когда наутро мы проснулись, папы уже не было, его вновь арестовали, на этот раз по политической статье. К нашему большому горю, он был расстрелян по 58-й статье уголовного кодекса СССР. А клеймо «дети врага народа» многие годы преследовало нас».

Мечтала о балете

«Я с трех лет мечтала стать балериной, в детстве занималась в танцевальных кружках, какие только были у нас, выступала везде в самодеятельности, и пела также. Понятно, что никаких костюмов танцевальных нам никто не покупал, да я и не припомню, были ли такие в наших магазинах, и это становилось нашей собственной заботой, как их сделать. Помню, что шили их как-то из старых знамен, которые были списаны, а сапожки танцевальные мастерили сами себе из клеенки, красили их потом тушью в нужный цвет. Ох, как это было шикарно! Мы чувствовали себя просто принцессами в этих самодельных ярких нарядах. Даже где-то вырезка из довоенной газеты у меня сохранилась с нашими теми фотографиями. В общем, мы были сами и артисты, и дизайнеры, и портные», — шутит Валентина Петровна.

Когда она окончила семь классов, то надо было определиться — продолжать учиться в школе или выбирать учебу по специальности.

«А дома я всем уши прожужжала про балет. Мама частенько мне говорила — как держишь спину, еще балериной хочешь стать и раз мне ладошкой по спине», — этот материнский жест юная танцовщица запомнила на всю жизнь.

Понятно, что балетной школы в Абакане и ближайших городках не было и для этого пришлось бы ехать в Москву, Ленинград, Красноярск, Томск. Девушку это не останавливало, она готова была на край света помчаться за своей мечтой. Но ей не суждено было сбыться…

Как оказалось, начинать заниматься балетом надо было с раннего возраста, и школьнице сказали, что она опоздала на несколько лет.

Валентина горевала недолго, и еще больше времени стала проводить на танцевальной площадке, упражняясь в своем мастерстве. И это не осталось незамеченным. Когда в начале 1940 года они вместе с подружкой танцевали на краевом конкурсе в Красноярске, то на талантливых девушек обратили внимание и выдвинули их кандидатуры для учебы в Москве. На то время Абакан как центр Хакасской автономной области мог посылать учиться одаренных учеников на резервные места в Москву и Ленинград.

«Но тогда уже шла финская война и, похоже, было не до танцев, все подобные затратные мероприятия отменили. Поэтому вся моя жизнь складывалась так, что путь к балету и танцам был мне заказан», — подводит итог своим танцевальным мечтам Валентина Петровна.

Она продолжила учиться в школе, плясала в самодеятельности и просто радовалась жизни вместе со сверстниками. До войны оставалось совсем немного.

На завтра после выпускного началась война

21 июня 1941 года в большинстве школ Советского Союза шли выпускные вечера. Валентина как раз успешно окончила 10 классов в новенькой, недавно построенной школе в Абакане. Молодежь веселилась, беззаботно радовалась тому, что школьные годы позади и теперь можно будет или работать или учиться по специальности. О том, что талантливую Валентину Сычеву (девичья фамилия), которая прекрасно пела и танцевала, ждет актерское будущее, никто даже не сомневался. Ребята мечтали, задумывали желания, много шутили и обещали не забывать друг друга до старости.

…А на следующий день как гром среди ясного неба грянула война. Веселье и радость сменились страхом, растерянностью и неопределенностью. Буквально сразу же все помещения четырехэтажной красивой новой школы были перепрофилированы под госпиталь. И очень скоро сюда стали везти тяжелораненых с фронта, их отправляли в дальние госпитали, поскольку лечение требовалось долгое.

«Весь наш выпускной класс, 24 человека, на третий день после начала войны строем уже маршировал к военкомату в Абакане. Там была очередь, просто толпы желающих попасть на фронт. Уже приходили сюда и по повесткам, родители провожали детей на войну. К нам тогда вышел офицер и сказал девчатам — без вас большевики обойдутся, вам работы в тылу хватит, а ребятам — ждите повестки», — таким было начало войны для выпускников по рассказам Валентины Петровны.

Добровольцем взяли только по блату

…Все было тревожно, страшно. Уже шли нерадостные вести с боев, и было непонятно, что ждет впереди.

Валентина устроилась секретарем в техникум, у нее там была знакомая по художественной самодеятельности, которая и взяла ее на работу. «Когда через неделю, через две война не окончилась, а стала только набирать силу, наши войска начали отступление, то многие учебные заведения закрывались, в техникуме осталось лишь заочное отделение. Все время, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем я писала заявления в военкомат, чтобы меня послали на фронт. Было так обидно, что меня не берут, ведь многих моих одноклассниц, знакомых по школе уже призвали. Но для меня по-прежнему был отказ за отказом. И только потом я поняла, в чем причина — дочь «врага народа», — возвращается в памяти к началу войны женщина.

Но отчаиваться она и не думала, настолько твердым и неизменным было решение попасть на фронт и сражаться с врагом за свободу своей родной страны. Перепробовав все возможные пути, она обратилась к школьной подружке, Юле Сумской, которая работала в секретном отдела обкома партии.

«Хочу на фронт», — коротко сказала Валентина. И подруга помогла. Очень скоро пришла повестка из военкомата.

Вот так, по блату, Валентина Петровна получила право воевать.

Училась азбуке Морзе и строевому шагу

«Был сентябрь 1942 года. Вместе с еще тремя девчонками из Абакана, в том числе Асей Поповой из моей школы, с которой мы дружили и после войны, мы отправились в Красноярск. Было просто подарком судьбы, что мы попали в один полк связи и потом вместе воевали на фронте. У меня, кстати, до сих пор сохранились ее послевоенные письма, — рассказывает Валентина Петровна. — А тогда нас приняли, и три дня мы были на так называемом карантине. Маленькая комнатка, русская печка. Особенно впечатлили тогда нары, отполированные до блеска. С давних времен через Красноярск шла каторжная дорога из европейской части России в Сибирь, и сколько же людей отполировало своей одеждой эти нары, на которых не было даже никакого покрывала! А мы тогда одеты были вообще в одни ситцевые платьица, жили-то небогато, да и знали, что скоро наденем военную форму, с собой ничего не брали».

Она продолжает: «На этих нарах в летних платьях мы, девчата, провели трое суток. В комнатушке стоял бачок с водой, кружка на цепи была прицеплена. Поесть приносили. Но никаких разговоров вести не разрешалось, приемника не было, выходить наружу — запрещено. Как оказалось, эти три дня были даны нам для окончательных раздумий и понимания, что впереди ждут не танцы, не свидания, не родные, а ждут война и такие тяжкие испытания, о которых мы тогда даже представить не могли. И, кстати, кое-кто после карантина забирал свои вещи и возвращался домой».

«Мы все четверо выдержали это первое испытание. Помню, вышли, на улице солнышко, погода такая хорошая, и на душе стало как-то спокойнее. Потом нас распределили по ротам, я попала в роту морзисток (от — азбука Морзе), нас было примерно 75 человек. И полтора месяца нас интенсивно обучали всем премудростям телеграфного и военного дела. В основном, конечно, мы были заняты изучением азбуки Морзе, все отстукивали (до сих пор помню ее), а остальное время — строевая подготовка, изучение оружия. Там не считалось, парень ты или девчонка, требования были одинаково строгие ко всем. Но мы держались, хотели побыстрее все выучить, рвались скорее на фронт сражаться с врагом», — продолжает Валентина Петровна.

В строю запевала любимую «Махорочку»

Строевой подготовкой они занимались много. Когда училась в полку связи, ее назначили запевалой.

«Как-то я дежурила в столовой, и когда все позавтракали, то должна была убрать со столов, вымыть пол, а песня сидела во мне, она вырывалась наружу. У меня, кстати, лирико-колоратурное сопрано, и в моем репертуаре были романсы «Соловей» Алябьева, «Мне минуло 16 лет» Даргомыжского. Командир, услышав, как я пою, назначил запевалой. Запевать в строю мне нравилось, делала я это с удовольствием. И когда звучало «Сычева, запевай», то я затягивала любимую «Махорочку». Часто звучало «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой», — Валентина Петровна прерывает свой рассказ и под свой четкий строевой шаг затягивает «Махорочку».

«Эх, махорочка-махорка, породнились мы с тобой, вдаль глядят дозоры зорко, мы готовы в бой», — можно только восхищаться энергией и задором ветерана, которая звонко и задорно поет.

Путь телеграфистки от Старобельска до Праги

Через полтора месяца учебы они сдали учебные экзамены. На фронт ехали в железнодорожных вагонах 41 сутки, иногда по три дня стояли, ожидая, пока отремонтируют пути, которые бомбили немцы. А на фронте затем приходилось сотни километров преодолевать пешком.

Телеграфистки Валентина и ее одноклассница Ася попали в 63-й батальон связи, который был сформирован с октября 1942 года. «Он состоял из шести рот. Четыре линейные роты тянули связь от пункта к пункту. Основная связь была проводная, без нее никак. Обо всем, что происходило, сообщали телеграфисты и морзисты. Линейная рота это, как саперы, если бы вы знали, сколько их погибало, когда тянули связь», — ветеран много рассказывает о фронтовых невзгодах, о тысячах пройденных километров.

«На фронте у каждого была своя специальность. Мы, девчата, телефонистки и морзистки, были на менее опасных участках. Телеграф это можно сказать фронтовое сердце, мы передавали все о событиях, которые произошли в нашем корпусе, в двух наших дивизиях, в полках. Мы не механизированные, мы пехота, много времени шли пешком. Помню, что когда началось наступление, нас посадили на машины. И в это время авария случается с нашей машиной, на которой ехали мы, шестеро девчат. Узнав, что наша машина не на ходу, командир корпуса послал нам подмогу, автомобиль с хозяйственной части, и нас тащили на буксире», — некоторые фронтовые подробности она помнит до сих пор.

Фронтовая любовь. Лейтенант Орлов

На всю жизнь Валентина запомнила лейтенанта Орлова, который был в нее влюблен на фронте.

«Когда мы прибыли на фронт, к нам на военную телеграфную станцию прислали лейтенанта Николая Орлова. Шутник, остроумный, за словом в карман не лез. Со всеми держался ровно, но панибратства не допускал. По возрасту мы с ним были одногодки, и какая-то искра словно пробежала между нами с самого начала», — задорный голос Валентины Петровны грустнеет, поскольку у любви этой не было счастливого конца.

Она вспоминает, когда однажды в польском Сандомирском лесу в выкопанных блиндажах квартировалась военно-телеграфная станция, а фронт тогда стоял в обороне, то поступил приказ показать концерт. Конечно же, про запевалу Валентину знали все, собственно, и вопрос о ее участии решился сам собой. Баянистом же был парень, который до войны учился в консерватории. Черно-белое фото, на котором Валентина направляется на тот концерт, до сих пор сохранилось у нее в семейном архиве.

Кто знает, может быть, тот концерт и стал ключевым моментом, когда лейтенант Орлов окончательно и бесповоротно влюбился в озорную и стройную певицу. Он объяснился в любви перед тем, как его перевели в другую часть. Конечно же, чувства были взаимными…

Одного не знала девушка, что пятно дочери «врага народа» многие годы после расстрела отца будет ее преследовать и не позволит судьбе сложиться так, как хотелось.

..Потом, когда окончилась война, и казалось бы, все было предрешено в их судьбе, они оба очень хотели быть вместе, все повернулось совсем по-другому.

«Вся его семья ждала меня, когда я должна была приехать к ним на Новый год. И я собиралась. Но сестра Августа, когда узнала, что у Николая дядя генерал, командующий, а отец инженер на военном заводе, то строго-настрого запретила мне «портить» биографию любимому, по своему опыту зная об отношении к дочерям «врагов народа», — рассказывает Валентина Петровна. — Когда моя сестра была направлена в Вологду главным санитарным врачом, то сразу же у нее состоялся разговор с секретарем парткома, который по-отечески ее предостерег, мол, подумай хорошенько, прежде чем идти на эту должность, ведь если что произойдет, при любой эпидемии, а болезней тогда хватало, тебя первой обвинят в чем угодно. Сестра, конечно же, была очень признательна за то, что совершенно чужой человек ее об этом предупреждал, беспокоился. К счастью, ничего не случилось, все было хорошо, сестра успешно проработала главным санитарным врачом».

Августа говорила Валентине: как ты можешь испортить ему жизнь? Орлов ведь не знал про «расстрельную» статью их отца. Хотя, возможно, даже если бы и узнал, то не отказался бы от любимой.

Но Валентина не хотела, чтобы на судьбе человека, который стал ей дороже всех на свете, отразилась ее биография. Такое было время, в нем надо было жить, чтобы все понять.

Валентина исстрадалась, но решила твердо — она не станет преградой в жизни его семьи и его самого. Правильно она сделала или нет, сложно сказать, но до сих пор хранит в памяти все, что связано было с любимым.

Новый год прошел, я не приехала. Он понял, что и не приеду. Прислал письмо и приложил фото с надписью «Помнишь ли ты?». Конечно же, я все помнила. Разве можно забыть свою любовь? Эта фотография любимого более 70 лет хранится в альбоме у Валентины Петровны…

Фотографии лейтенанта Орлова — самые дорогие для нее. «Это моя любовь», — коротко говорит она.

Послевоенная жизнь и замужество

После войны, в 1945 году, она еще четыре месяца служила телеграфисткой, правда, форму носила гражданскую, зарплату хорошую получала. Потом училась в Вологде в институте, где и познакомилась с будущим мужем Николаем Барановым. Вместе с ним учился земляк Николая Орлова, который и рассказал про отношения с Валентиной.

«Мой будущий муж Николай, бывший сапер, три года за мной ухаживал, но я как-то всерьез его не воспринимала. Пока однажды между нами не произошел серьезный разговор и Баранов, ударив кулаком по столу, возмутился — ты что, меня про запас держишь? В общем-то в конце концов я согласилась выйти за него замуж», — вспоминает ветеран.

В 1955 году ее мужа пригласили на работу в Гродненский сельхозинститут (это ведь был Советский Союз и такой обмен кадрами был в порядке вещей), где он работал деканом зооинженерного факультета. И с тех судьба семьи уже была связана с Беларусью.

Послевоенная встреча в Таврическом дворце

В июне 1973 года бывший комсорг роты лейтенант Михаил Елыгин организовал в Ленинграде встречу тех, кто остался в живых, из первой роты 63-го батальона связи. Встреча проходила в Таврическом дворце. Бывшие фронтовики составили карту всех населенных пунктов, через которые прошел батальон. Как же рады были встрече боевые друзья, и столько было воспоминаний!

Валентина Петровна показывает фотокарточки: «Вот это Елыгин, а вот на экране карта-путь нашего батальона с подробным описанием. И у этой карты все мы выступали, рассказывали про себя. Был Вася Власов — линейщик, на фронте мы почти не встречались, а он меня все-таки запомнил. А вот на фотографии наш почтальон, он также был линейщиком, его фронтовое задание было письма развозить».

Ветеран-активист

На груди ветерана сверкают ордена Красной Звезды, Отечественной войны и много других наград. Первой полученной наградой, кстати, была медаль «За боевые заслуги».

Больше двадцати пяти лет Валентина Петровна Баранова работала в Гродненском гуманитарном колледже, готовила будущих учителей музыки. Ее фамилия — в Книге славы Гродненской области.

Валентина Петровна по-прежнему молода, энергична и задорна. До ковидной эпидемии она часто выступала на мероприятиях, встречалась с молодежью. Дни тогда у ветерана были расписаны буквально по часам. Очень много рассказывала о войне, о послевоенных годах, о восстановлении страны, о том, как нелегко складывалась нынешняя мирная жизнь Беларуси.

Эту часть своей жизни она также считает очень важной — воспитание подрастающего поколения на примерах истории, достижений, традиций своей страны.

У нее большой архив документов, фотографий, сохранились послевоенные письма от фронтовых подруг и друзей.

Размышляя о сегодняшних реалиях и касаясь желания некоторых зарубежных политиков исказить историю Второй мировой войны, ветеран однозначно и твердо высказывается за то, чтобы сохранять историческую правду о военных событиях, о настоящих героях, белорусах, россиянах, представителях всех советских республик, которые не жалели своих жизней во имя Великой Победы.

«76 лет на нашей планете нет войны. Те, кто сегодня не ценит мир, не дорожит мирной жизнью, пытается развязать новое военное противостояние — безумцы», — убеждена Валентина Петровна.

Она считает себя счастливой женщиной, у нее трое детей, трое внуков, шесть правнуков, все устроены.

Секреты долголетия

Ветеран еще та модница. За время нашей встречи она сменила три наряда, правда, это с учетом фотосессии. «В этом наряде я уже фотографировалась. Может быть, я это платье поменяю на сиреневое… А потом оденусь для велопробежки», — 97-летняя модница и красавица для велотренажера выбирает еще один наряд.

Когда спрашиваю про секреты долголетия, она говорит: «Спина должна быть ровной, как меня мама учила. А со спиной практически весь организм связан. Это очень важно».

И тут же с юмором вспоминает, как не так давно во время награждения ее пригласили на сцену вместе с молодыми девушками. Два молодых человека любезно предложили поддержать ветерана с обеих сторон, когда она поднималась по ступенькам. Она с озорством отвергла эту помощь. И с ровной спиной, почти строевым шагом красиво подошла к ведущему. Зал зааплодировал.

«До сих пор выхожу из дома с макияжем, с ровной спиной. А, да, один раз, когда еще работала, мои коллеги говорят: видели вас вчера, наверное, очень устали, у вас была горбатая спина. А я же была тогда классным руководителем, у меня сумка была огромная, а еще пакет с продуктами из магазина. Когда они мне так сказали, я сразу про маму вспомнила, как бы она меня отругала. Все, теперь моя спина под моим контролем», — шутит женщина.

Она рассказывает, что все время держит себя в тонусе, хотя это не так просто дается, требует напряжения сил и энергии.

«Я по жизни большой оптимизм. А оптимизм требует огромных сил. Недавно я прочитала в книге: к великому сожалению, до таких лет доживали только оптимисты. Знаете, я никого никогда не обсуждаю и у нас в семье так принято. Чтобы быть долгожителем, надо быть оптимистом — он желает добра себе и другим», — делится секретами Валентина Петровна.

Она любит погонять на велотренажере час второй под сериал по телевизору.

А еще Валентина Петровна играет на старинном фортепиано. Звуки мелодий Штрауса плывут по гродненской квартире, возвращая ее в воспоминаниях в годы юности.

В числе любимых инструментов и аккордеон, который она стоя уверенно держит в руках, аккомпанируя себе в исполнении «Цветочницы Анюты», «Одессита Мишки» и «Священной войны».

Можно только восхищаться и учиться у суперпозитивной белорусской женщины ее оптимизму, доброму взгляду на жизнь.

Валентина Петровна говорит: «Молю Бога, чтобы сохранился мир. Больше ничего не надо».

Алина ГРИШКЕВИЧ,

Фото Леонида Щеглова и Алины Гришкевич

https://www.belta.by/